Хризалида. Путь предвестника - Страница 14

— Человек очень слаб и не защищен. Хищники это знают и нападают, стараясь бить в уязвимые места. Даже в доспехе есть много слабых мест. Используя их, ты можешь нанести критический урон противнику. Те, кто идут по пути пустого кулака превращают все своё тело в оружие. — отец показал, что в руках у него ничего нет — Ударом они могут отсечь голову, или сломать кости не травмируя плоть. Такие люди редки, но они есть. Монахи, это лишь один вид из них, причем базовый. Их искусство боя и классовые навыки, лишь одна из граней мастерства.

— Но ведь есть не только люди.

— Верно, но у большинства живых существ одинаковые принципы строения тела. У неживых тоже есть уязвимые точки. — Отец помолчал, а потом сказал. — Сегодня твоим заданием будет найти уязвимые точки на собаках… В бою.

Бой с собаками под постоянным отравлением, требовал постоянного лечения. Теперь я даже не замечал тех моментов, когда использовал малое исцеление. Уклонение, парирование, удар. Смена положения. Сбросить собаку с шеи, лечение, блок. Собаки использовали навыки "раздирание плоти", "расцарапывание", "смертельный захват". Оказывается, не было в собаках ничего страшного, они слабы — глотка во время укуса, шея, глаза и… живот. У собак нет брюшного пресса. Почти все удары туда были критическими и сопровождались скулежом. Если все собаки были ранены, отец их отзывал, а мне приходилось их лечить. Отравления, я уже не замечал и только теперь заметил сообщение в логах.

Сопротивление ядам + 0,05 %

Игнорирование урона от яда 25 ед/ сек

Сопротивление физическому урону + 0,04 %

Игнорирование физического урона до 40 ед/ сек

Магия жизни +2

Эффективность заклинаний магии жизни +25 %

Принудительное отключение… Через 3..2…1

Ваалси стоял около капсулы, рядом с ним стояла женщина в белом костюме, которую я никогда не видел. Оба излучали уверенность в своем превосходстве в сложившейся ситуации.

Ругать меня не за что, посмотрим, что предложат.

***

Мальчик не был напуган, не был сбит с толку. А лишь в ожидании от нас действий, сел и начал ждать.

— Анжи, мисс Элизабет хочет поговорить с тобой. Вы можете поговорить в столовой — указав на дверь сказал. — Анжи вас проводит. Она будет свободна еще час.

— Благодарю.

Сидя в столовой за широким столом, разложив бумаги перед мальчиком, начала вести диалог в нужном мне направлении.

— Здравствуй, Анжи. Меня зовут Элиза Донован. Я психолог и помогаю детям устроиться в детдоме. Твой случай попадает в группу… детей, у которых не сложились отношения с коллективом детдома. Ты не общаешься со сверстниками и постоянно дерешься. — Мальчик никак не реагировал на слова, лишь равнодушно слушал. Мышцы лица расслаблены, он не нервничает и ничего отвечать не хочет. Глаз психолога подмечает эти детали. — Раньше ты общался, а сейчас перестал. Ну что ответишь?

Анжи сидел, ничего не говоря, как обычный ребенок, который не хочет ничего рассказывать. Руки сложены, ноги скрещены.

— Я была в космопорте — глаза мальчика обрели заинтересованный вид. — Говорила с бригадиром, он сказал, что последний год, ты все свое свободное время проводил там. Работал с инженером Гальбоа и спокойно со всеми говорил, но в стенах детдома ты ни с кем не общаешься. — Теперь поведение Анжи говорило о насторожённости и ожидании удара. Он посмотрел на камеры которые были выключены и, казалось бы, пустые места. В случаях, когда пациент закрывается от мира и не хочет идти на контакт задача психолога вытащить пациента из зоны комфорта и растормошить. — Прекрати молчать! Я с тобой говорю! — Элиза резко повысила голос, желая застать мальчика врасплох. Он уже был на грани и был сильно напуган. Все время озирался и смотрел в сторону выхода. — Если ты сейчас же не начнешь говорить, я расскажу ребятам, что ты можешь говорить и сливаешь о них всю информацию об их проделках куратору. — Анжи мгновенно успокоился, лишь на секунду проскочила гримаса гнева и отвращения. Он встал и начал выходить. Подошел к силовому полю, блокировавшему вход в столовой. Сейчас надо надавить на мальчика, пока он напуган. — Ты выйдешь отсюда когда, я тебе разрешу! А если, сейчас же не сядешь на место, я прикажу лишить Гальбоа больничных выплат. — Анжи с нескрываемой злостью посмотрел на меня, мышцы челюсти напряжены. Но он не стал говорить… Он ударил по крышке панели управления силового поля и двумя движениями снял поле.

Элиза сидела за столом и собирала мысли в стройный ряд. Мальчик не подпустит её к себе, не станет доверять. С детдомовцами можно общаться только силой, нежность и заботу они воспринимают, как слабость. Попытка надавить на мальчика с треском провалилась. Его не пугают сверстники, а попытка использовать имя Гальбоа встретила не страх, а гнев.

***

Ваалси был в гневе, только седативные препараты дали возможность расслабить. Как только Элиза ушла, он начал разбирать информацию, полученную от этой беседы. Анжи, эта мелкая язва, знал о камерах, знал не только то, что они выключены, но и то, что скрытые камеры все еще работают. Он может говорить и знает о том, что происходит в детдоме. Не только о том старшие дети берут деньги за "крышу", но и то, что Ваалси в доле. А кому Анжи мог это разболтать? Ведь он немой! Так ведь нет, оказывается он целый год шлялся по космопорту. А где и что он мог еще сделать?! Ведь этот сопляк может думать и очень хорошо! Прошлый учебный год закончил, досрочно сдав все предметы заранее.

Постепенно в голове у куратора Ваалси, рождался план. Если нельзя заставить мальчика молчать, надо сделать так, чтобы он сам не захотел об этом говорить. Надо лишь сделать так, чтобы он подмял под себя малолеток и получал откаты. Или можно увеличить количество побоев и приобщить его к команде сборщиков денег как младшее звено. Ладно, цель ясна, осталось, найди правильный план как ее достичь. А сейчас надо надавить на Анжи и предлог есть. Сломал панель в столовой и сорвал разговор с психологом. Хм, а ведь можно использовать слова психолога против Анжи.